Просто подрочи.
>Какой период?
Очень далёкое будущее. Причём это фактически пост-апок. Прежняя цивилизация погибла по неназванным причинам, остались какие-то жалкие её артефакты, горстка людей сохранилась в изолированном от остальной Земли пространстве. Уж если простое расписание поездов у них считается величайшим памятником древней культуры...
Спасибо, анон. В процессе чтения проясняется, однако пришлось смотреть в тырнете про зеленую стену
Я вообще прочитал это как историю о максимально функциональном, рациональном обществе, лишенном человеческой иррациональности, красоты и т.д.
> "МЫ" Замятина
Мало кто знает, что на английский язык название книги перевели как "ASS"
Представь себе Москва-сити только с лысыми карликами с цифрами в место имён и в вонючих комбинезонах.
У Замятина представлен очень точный и жизненный антиутопичный мир. В отличие от Оруэлла существование этого мира кажется более правдоподобным.
Главный герой понятен в своих действиях, мыслях и сомнениях.
Книга читается быстро, оторваться от неё трудно. С определённого момента захватывает напряжение, которое не отпускает до развязки.
Роман был прочитан с огромным интересом и удовольствием. Отдельное спасибо Замятину – даже не верится, что такую современную и точную (в аспектах описания техники ;-) вещь он написал в 1920 году
Рекомендую всем, особенно любителям антиутопий.
> сразу становится понятно, откуда «растут ноги» у «1984» Оруэлла
Оруэлл узнал о книге «Мы» в самый разгар работы над своим романом
Они все так говорят. 25 лет между книгами прошло как-никак.
Впрочем, учитывая что оба жили в плюс-минус похожих условиях, то и идеи у тогда всех были похожи. Но будучи столько лет в професии и наблюдая много лет за СССР всё равно трудно поверить, что он о ней не слышал.
>>1006288
А вот про это не слышал. Надо ознакомится. Но тогда можно сказать что и Жюль Верн всё придумал до нас. И вообще в мире семь нот...
>>989542 (OP)
В тот период (вторая половина 19-го и начала 20-го века) индустриализация и научный прогресс идут полным ходом. Жизнь постепенно механизируется. Утверждаются в капиталистических-позитивистских концепциях образ будущего как совершенный механизм. Всякое принуждение исчезает, если человек мыслит себя как продолжение единого целого, не противопоставляет свою волю воли единого, не противопоставляет свою волю природе, поскольку природа сама есть только разум. Подобные теории о подчинении жизни человека социальному уже появлялись у социалистов – в связи с чем возникают различные технократические антиутопии в литературе, которые однако граничат с утопиями. В таких книгах человек окончательно убеждается в возможности действовать без принуждения некоей неживой природе, которая требует идеального поведения, совершенного ума, высчитывающего пылинки на ветру. Люди отвергают мнимую зависимость от машины, и начинают жить согласно только живой воле, и тогда механизм и механизация исчезают окончательно. Просто пропадают. Как в книге Форестера – машина просто перестает работать в один прекрасный момент. Матрица остановилась и все. Этот момент, этот час - час страшного суда, когда человек перестает быть ребенком и вступает во совершеннолетие, как бы просыпается от тяжелого сна, избавляется от дурмана. Мертвый ретрофутуристический мир очнулся. И ты больше не последний человек на земле, из-под груд медного мусора и часовых шестеренок высовываются другие человеческие руки.